Те, кто выступает за созыв Международного трибунала по событиям в Грузии, совершенно правы. Трибунал, то есть беспристрастный суд, созывается для тщательного изучения аргументов сторон. Подчеркиваем – именно всех сторон. Поэтому нужно приготовиться к тому, что немало нелицеприятных вопросов придется выслушать и российской стороне.
О том, какие вопросы чаще всего адресуют грузинскому руководству, россияне ежедневно могут узнавать из собственных средств массовой информации. Сегодня мы попробуем очень кратко перечислить вопросы, на которые будет необходимо ответить другому участнику конфликта – нашей стране.
Итак, мы предлагаем наш перечень вопросов, на которые так и не даны точные ответы:
I. Как известно, в руководстве непризнанной Республики Южная Осетия находится немало офицеров российских спецслужб. Президента непризнанной республики Эдуарда Кокойты пресса вообще называет "полковником ФСБ". Вспомним и о том, что еще весной Владимир Путин издал распоряжение об оказании Южной Осетии и Абхазии "предметной помощи".
В этой связи бывший спикер парламента Грузии и, как утверждают, реальный кандидат на пост президента этой страны Нино Бурджанадзе заявила в своем интервью, что Россия и Южная Осетия сознательно провоцировали Грузию на ответный удар, который и послужил поводом для начала нашего вторжения. Об этом же говорили в своих выступлениях грузинский президент Михаил Саакашвили и российский правозащитник Сергей Ковалев. Югоосетинская сторона отрицала провокации со своей стороны, однако 7 августа Цхинвали отказался вести переговоры с Тбилиси по поводу перестрелок на своей территории, которые велись довольно долго до начала полномасштабных боевых действий.
Вопрос 1: Насколько соответствуют действительности заявления о провокациях с югоосетинской стороны и имели ли место обстрелы грузинских позиций с осетинской стороны? Знали ли о них российские военные и пытались ли предотвратить? Сделано ли все возможное в дипломатической сфере, чтобы предотвратить эскалацию конфликта?
II. Военный обозреватель газеты "Московский комсомолец" Ольга Божьева утверждала в интервью на радио "Эхо Москвы", что задолго до конфликта руководство нашего Генштаба знало о планах готовящейся операции грузинских войск. О том же говорил в своих публикациях на страницах "Новой газеты" военный обозреватель этого издания Павел Фельгенгауэр. В том, что российская сторона знала о планах грузин уверен и замдиректора Института США и Канады РАН Павел Золотарев. Также появилась информация, что до начала военных действий в Южной Осетии из Цхинвали ушло 8-10 тысяч женщин и детей (например, об этом заявил директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко). К тому же о том, что Грузия совершает какие-то маневры на окраинах Южной Осетии, в течение нескольких дней до начала конфликта сообщали многие СМИ. Несмотря на это, Россия начала военную операцию против грузинских войск только почти через сутки после вторжения Грузии, российские миротворцы были окружены и не смогли защитить мирных граждан, а заминированные дороги оказались проезжими для грузинской тяжелой техники. Грузии удалось начать обстрел Цхинвали, что привело, по официальным данным, к многочисленным человеческим жертвам. Также стоит подчеркнуть и тот факт, что ни Путин, ни Медведев вовремя не отреагировали на начавшиеся боевые действия в зоне конфликта.
Вопрос 2: Существовали ли в природе планы противодействия возможному грузинскому наступлению? Явилось ли наше бездействие на первом этапе следствием ошибки органов разведки, не сумевшей вовремя распознать замыслов противника? Если да, то кто понесет ответственность за такие ошибки? Или же имело место совершенно сознательное "заманивание" грузинских сил в ловушку, наподобие того, как заманили в свое время в ловушку Басаева в Дагестане? В таком случае, надо знать, кто отдал приказ, который в итоге привел к разрушению города и гибели мирных жителей?
III. Корреспондент журнала The New Times Михаил Романов в своих публикациях и интервью радиостанции "Эхо Москвы" утверждал, что российские войска на первом этапе операции действовали бессистемно и хаотично, а информационные службы передавали средствам массовой информации непроверенные и откровенно ложные сведения. Так, о взятии Цхинвали российские СМИ сообщили, по сведениям Романова, тогда, когда первая колонна российских войск была фактически разгромлена, а в самом Цхинвали не было ни одного российского солдата. По информации корреспондента, югоосетинские руководители даже сообщили в этот момент собравшимся журналистам, что Россия якобы в очередной раз предала своих граждан. Между тем Модест Колеров в интервью "Ведомостям" заявил, что у России с самого начала был план на случай конфликта с Грузией.
Вопрос 3: Насколько точны сведения Романова, был ли у России план действий на случай нападения, как утверждает Колеров? Чем была вызвана неразбериха и паника, присущая первым дням проведения операции?
IV. Как известно, по российскому законодательству использование военнослужащих срочной службы в зонах боевых действий запрещено в течение первого года после принятия ими присяги. Также запрещено использование солдат-срочников за пределами России, за исключением тех случаев, когда они направляются на дислоцированные за рубежом стационарные официальные военные базы. Однако, по утверждению корреспондентов газеты "Московский комсомолец" Вадима Речкалова и Ирины Куксенковой в публикациях от 11 и 13 августа, солдаты срочной службы составляли значительную часть введенного в Грузию российского воинского контингента. Многие из них даже думали, что находятся на учениях. Корреспондент "Новой газеты" также видел срочников в Южной Осетии. Дагестанский Комитет солдатских матерей подтвердил "Новым известиям", что в зоне конфликта находятся ребята, которые служат по призыву. А ответственный секретарь движения "Солдатские матери" Валентина Мельникова утверждает, что срочников могли насильно заставить подписать контракт. Однако заместитель начальника генерального штаба Анатолий Ноговицын опроверг эту информацию.
Вопрос 4: Верны ли утверждения о том, что в Южную Осетию переброшены солдаты-срочники, а если верны, то чем было вызвано нарушение российского законодательства и кто понесет за это ответственность?
V. Уже упомянутая выше обозреватель "Московского комсомольца" Ирина Куксенкова утверждала, что в ходе конфликта использовалось устаревшее вооружение, чем, кстати, и были вызваны многочисленные поломки военной техники. В качестве примера она называет неуправляемые бомбы и ракеты неизбирательного действия, которые могли нанести существенный урон мирному населению. Между тем высокоточные системы Х-555, о наличии которых на вооружении силовики не раз докладывали президенту, в штатных комплектах отсутствовали. Вызывает также удивление применение на ограниченном пространстве стратегического бомбардировщика Ту-22, который принципиально не способен наносить точные удары ввиду того, что действует с высоты шесть-восемь тысяч метров, а разброс попадания при этом достигает двух километров.
Вопрос 5: Чем было вызвано отсутствие у российской армии в условиях реальных боевых действий широко разрекламированного современного оружия, и правда ли, что последние из имеющихся в России в наличии высокоточных ракет бывший президент Владимир Путин самолично "расстрелял" во время демонстрационных полетов?
VI. Российские войска фактически поддержали абхазские вооруженные формирования в ходе их операции в Кодорском ущелье: в Абхазию были переброшены 9 тысяч десантников, 350 единиц морской техники, к берегам прибыли корабли Черноморского флота. Заместитель начальника Генштаба Анатолий Ноговицын объяснял это необходимостью подавить огневые точки противника, с которых тот имеет возможность обстреливать территорию Южной Осетии. Также Ноговицын говорил о том, что наши войска не выходят за пределы зоны ответственности миротворческого контингента.
Но, по Сочинским Соглашениям от 1992 года и последующим документам, таковой зоной признается только территория самой Южной Осетии, а также те прилегающие территории, по которым есть соответствующее совместное решение всех заинтересованных сторон. До сих пор нам неизвестны российско-грузинские документы, которые своим решением распространяли бы действие соглашения на всю территорию Грузии. Между тем, согласно карте, опубликованной 13 августа в "Московском комсомольце", российская армия нанесла удары по объектам в Зугдиди, Хоби, Поти, Сенаки, Кутаиси, Они, Сачхере, Кареле, Гори, Шавшеби, Тбилиси, Вазиани, Болниси, Марнеули и Гардабани. Три последних населенных пункта находятся на крайнем юге и юго-востоке Грузии и никак не могли быть использованы в качестве плацдарма для агрессии против Южной Осетии. Кроме того, в Зугдиди, Поти, Сенаки, Кутаиси и Гори были проведены также не предусмотренные никакими международными соглашениями сухопутные операции. Общее количество войск, переброшенных Россией в Грузию, превысило все указанные в соглашениях количества.
Вопрос 6: На каких правовых основаниях российские войска осуществляли вышеперечисленные действия, и, в случае отсутствия таких оснований, не могут ли эти действия быть квалифицированы, как акт агрессии? Кто именно отдал приказ вывести российские войска за территории, оговоренные в международных соглашениях?
VII. Вызывают серьезные сомнения обнародованные в первые же дни конфликта цифры потерь, прежде всего, среди мирного населения: от 1400 до 2000 человек. Международная правозащитная организация Human Rights Watch достоверно установила факт гибели сорока четырех мирных граждан, в то время как власти Южной Осетии, а вслед за ними и российские, объявили о почти двух тысячах погибших. Не соответствуют официальным данным и сведения о раненых жителях Южной Осетии и миротворцах – их реальное число, по данным организации, оказывается значительно ниже озвученного публично. При этом правозащитная организация объяснила методику подсчета погибших и раненых. Цифры, обнародованные властями, не подкреплялись предъявлением доказательств.
Вопрос 7: Не являются ли приведенные официальными властями цифры преднамеренной дезинформацией? Кто понесет ответственность за эту дезинформацию, как и в целом за всю одностороннюю кампанию распространения заведомо ложных и клеветнических в отношении Грузии утверждений, развернутую в российских средствах массовой информации?
Мы привели лишь некоторые из вопросов, которые международный трибунал должен будет задать российской стороне. К сожалению, список таких вопросов ширится с каждым днем: например, как в зоне конфликта оказался объявленный в розыск Сулим Ямадаев, осуществляла ли Россия тайную поставку вооружений Южной Осетии, почему решение о переброске войск в Грузию осуществлялось вопреки Конституции без согласования с Советом Федерации. Мы понимаем, что не менее жесткие вопросы стоит задать и грузинской стороне. Однако мы, российские граждане, осуждая власти чужой страны, должны помнить, что на наших плечах не лежит груз ответственности за действия Михаила Саакашвили. А вот за неправомерные действия России нам волей-неволей приходится отвечать. И поэтому мы хотим знать всю правду о Грузинской войне, которую никто из нас, простых граждан России, никогда не хотел.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
