Катастрофа на Алтае, во время которой разбился вертолет, пострадали и погибли федеральные и честные чиновники, принесла неприятный сюрприз. Судя по фотографиям с места падения, чиновники летели на охоту, а охотились на архаров – животных, находящихся под защитой Красной книги. Чиновники внесли своеобразные поправки в Красную книгу. Пули-поправки.
Горные бараны погибли потому, что были маргиналами.
Двумстам оставшимся в республике (а после охоты уже чуть меньшему числу) архарам не повезло. У них нет ошейников системы ГЛОНАСС. Об их передвижении не рассказывает сайт премьер-министра. У них нет лоббистов в Государственной думе. А один из тех, кто должен был бы их защищать из органов природоохраны, сам сидел в том злополучном вертолете.
Мы не знаем, жива ли уссурийская тигрица, которую усыпил, а потом пробудил поцелуем Владимир Путин (теоретически ее ошейник может носить специальный егерь). Но, думается, все у тигрицы хорошо. Никто из чиновников не рискнет слетать в тайгу, чтобы поохотиться на тигров в районе ее проживания. У этого редкого зверя есть сверхвысокого уровня лоббист. И это тот случай, когда лоббизм можно только приветствовать. Как было бы хорошо, если бы чиновники брали на себя заботу о редких видах. Один взял бы себе выхухоля, другой – архара, третий – барса. Как было бы славно, если бы функционеры власти вместо охотничьих трофеев хвастались бы маршрутом, отслеживаемым по GPS-навигатору, по которому прогуливается прямо сейчас их подопечный.
Ради пьянки на стоянке, ради фотографии с трофеем, ради одного дня удовольствий и охотничьей удали убивают тех, кто и так на грани исчезновения. Это ли не психология нынешнего чиновничества? Мы знаем истории про вырубленные леса, парки, но не слышим историй о новых парках и о посаженных лесах. Мы видим разрушенные памятники архитектуры, но не видим ни одного созданного шедевра. Лишенная даже минимального контроля со стороны СМИ, независимых партий, правозащитных организаций путинская элита сжирает и саму себя, и страну попутно. Нет пределов ни в распилах, ни во лжи, ни в политическом насилии – ни в чем. Этот архар на заснеженном склоне – символ России. Все, что создается кропотливым трудом поколений, чиновник поглощает в своей утробе. Есть что-то ценное? Надо брать! Бежит? Догнать! Сопротивляется? Уничтожить!
Удивляюсь, как вообще эти горе-охотники полетели в такую даль. Могли бы попросить привезти им горных козлов в номер московской гостиницы, где можно было бы выстрелить животному в лоб из какого-нибудь наградного пистолета. Если охоту из вертолета считают за охоту, то и такой вот расстрел могли бы за нее счесть.
Красная книга не может сама по себе защитить исчезающее. Должны быть чиновники, которые вступятся. Граждане, которые возмутятся. СМИ, которые расскажут. Суд, который осудит. Ничего этого нет. Все, хотя бы минимально независимое от власти, понемногу само оказалось в Красной книге. С тем лишь отличием, что даже видимости охраны не имеет.
Конституция, как и Красная книга, сама по себе ничего не гарантирует. Гарантируют ее граждане, умеющие отстаивать свободы, в Конституции прописанные. Текст остается мертвым, пока он не начнет жить в ежедневной практике людей. Любое право любой чиновник может втоптать в грязь, если будет уверен, что не встретит никакого сопротивления. Бараны не выйдут на площадь. Не скажут о том, что огорчены насилием над Красной книгой. Их максимум – убежать, забиться в ущелья гор. И вымереть рано или поздно. Граждане же способны наполнять законы практикой. Чиновники должны смириться с тем, что общество не будет молчать, когда его лишают прав. Браконьерства в политике допускать нельзя.
Политическому насилию можно противопоставить только силу. Силу мирного массового протеста. Граждане России, разъединенные разными проблемами, регионами, политическими взглядами, должны понять: в одиночку не выжить. Браконьеры-чиновники имеют больше информационного оружия, у них сильное лобби, они могут действовать вне закона. Они могут давить любого рода протест, увольнять, разорять фирмы, на которых работают протестующие, могут даже закрывать глаза на нападения на политических активистов.
В стране стали появляться и крепнуть независимые протестные организации: профсоюзы, сообщества автомобилистов, экологи и т.д. Рано или поздно каждая из организаций сталкивается с потолком своих возможностей. Обычные требования граждан — локальные, тематические — обязательно в какой-то момент превращаются в политические. Когда акцию во Владивостоке разгоняет подмосковный ОМОН, очевидно, сложно держать лозунги в стиле "местная власть, когда же ты одумаешься". Когда законы принимаются на федеральном уровне, сложно избежать политических оценок тех партий, которые принимают решения, и тех премьеров и президентов, которые решения инициируют.
Организациям граждан надо не стесняться идти на сотрудничество с политическими силами, способными отстаивать их интересы. Идти к независимой оппозиции. К той силе, которая противостоит все эти годы политическому насилию, и способна это делать в дальнейшем. При этом, разумеется, надо ожидать каких-то ответных обязательств от лидеров оппозиции. Взаимное действие граждан в области защиты их прав – гарантия того, что беззаконие прекратится раньше.
Неизвестно, будет ли расследование обстоятельств падения вертолета на Алтае гласным и честным. Но ясно, что граждане должны иметь возможность знать правду. Граждане заслужили, чтобы у них в политике было лобби. Та сила, которая будет отстаивать их интересы, которая наполнит тексты российских законов исполняемой практикой.
Что же касается чиновника, нарушающего закон, то ему пора стать маргиналом. И находиться в Красной книге. Как исчезающему виду.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
