В эту субботу во Франции на свой 29-й уик-энд вышли сторонники движения "Желтых жилетов". Пресса отмечает, что явка была самой низкой за последние шесть месяцев. По данным МВД Франции, в Париже мирно собрались около 1500 протестующих, а по всей стране протестовали менее 10 000 человек. Относительно небольшое количество протестующих говорит о возможном упадке массового движения, которое на пике в конце 2018 года выводило на улицы французских городов более 300 000 человек.
С другой стороны, трудно не заметить того факта, что за последние полгода уровень протестных настроений в России заметно вырос. Стоило бы разобраться в причинах этих явлений, чтобы понять, каковы перспективы на успех в каждом из этих случаев.
Рост движения "желтых жилетов" произошел вследствие ухудшения ситуации в периферийной Франции. (Концепция периферийной Франции была озвучена Кристофом Гийюем в эссе, опубликованном в 2014-м. Географ четко противопоставляет Францию мегаполисов, где богатство и высокооплачиваемые рабочие места создаются благодаря глобализации, периферийной Франции малых и средних городов и сельских районов. — Прим. авт.).
Периферийную Францию представляют рабочие, мелкие служащие, представители малого бизнеса. Неудачники глобализации, изгнанные не только из мегаполисов из-за роста цен на недвижимость, но даже из пригородов, из-за боязни оказаться культурным меньшинством по причине массовой иммиграции, они живут в районах, далеких от концентрации богатства, они живут в районах, где государственные службы работают с каждым годом все хуже и хуже и самое главное — нет и намека на то, что где-то впереди может появиться свет в конце тоннеля.
Эта Франция, чьи жизненные стандарты продолжают ухудшаться, считает, что ее принесли в жертву глобализации, и понимает, что ее детям будет еще хуже, чем им. И движение "желтых жилетов" — признак конца старого мира и, возможно, даже признак того, что Запад вступает в период турбулентности перед переходом к новой формации.
Та же ситуация с Brexit, который, если вдуматься, стал прямым результатом неолиберальной политики Маргарет Тэтчер, которая разорвала социальную ткань Соединенного Королевства путем создания двух очень разных Соединенных Королевств. Первое — из людей с работой и будущим, а второе — из безработных людей, на периферии больших городов, в сельских районах, граждан без надежд на будущее.
Для первых не было ничего естественнее, чем поверить в европейскую интеграцию, и они голосовали, естественно, против Brexit. Для вторых идея евроинтеграции ничего не значит — это только часть неолиберальной системы, где они не могут найти свое место, они проголосовали за Brexit. Многие из них — просто в качестве мести.
В США Дональд Трамп также победил на президентских выборах в США на недоверии к элитам и протесте против глобализации. В 2016 году за него проголосовали 78% из тех, кто считал, что экономическая ситуация в Соединенных Штатах за последние четыре года ухудшилась, 63% из тех, кто считал, что следующее поколение будет жить хуже, чем теперешнее. 65% избирателей Трампа считали, что глобализация усугубила безработицу.
И не надо думать, что растущее раздражение поведением элиты и эксцессами ультралиберализма является прерогативой кучки бедных белых, расистов, необразованных и провинциальных. Оно затрагивает все категории американского населения. Да, Трамп действительно в большей степени предстает в качестве рупора жителей сельской местности. Но и среди жителей обеспеченных пригородов все больше людей, которые скептически настроены по поводу выгод глобализации и обеспокоены своим будущим.
Общими между участниками движения "желтых жилетов" во Франции, англичанами, которые отдали свои голоса за Brexit, и избирателями Трампа являются: страх перед будущим, скептицизм по поводу выгод глобализации, снижение жизненных стандартов и ухудшение социального положения, отрицание неолиберализма, страх того, что их дети будут жить беднее, чем они, и социальный "развод" с элитой.
Сегодня, когда мы видим все больше признаков того, что в России происходит разогрев социально-политических настроений, на первый взгляд может показаться, что в ряде точек причины недовольства пересекаются с тем, что мы видим на Западе. Но в реальности — они разные.
На Западе люди выступают против того, чтобы ухудшались их жизненные стандарты и сужались их базовые права, завоеванные давным-давно.
В России же люди ведут борьбу за доступ к правам и жизненным стандартам — к тому, чего жители Запада добились 70 или даже 100 лет назад. То есть отставание составляет почти целый век. И это не просто констатация — это, скорее, повод для оптимизма для тех, кто живет сегодня в России. Их борьба, в силу исторической социально-экономической отсталости, скорее всего, увенчается успехом: ведь в данном случае вектор движения за перемены совпадает с вектором исторического развития.
А вот в успехе нынешнего популистского движения на Западе я сомневаюсь, несмотря на то, что недовольство сложившимся положением дел тех, кто движение поддерживает, во многом оправданно. Их главная проблема в том, что они указывают на очевидные пороки современной социально-политической системы, очевидное наступление на гражданские права, посягательство на свободу слова, рост социального расслоения, разрастание и усиление бюрократии, но у них нет альтернативной программы. А та, что есть, являет собой скорее неартикулированную тягу к реставрации прошлого — "золотого века" 70–80-х годов.
Возможно, тенденция к снижению числа участников акций "желтых жилетов", с которой я начал статью, еще не говорит о полном упадке движения. Но, судя по всему, парижская бюрократическая система постепенно берет верх.
В России сегодня я вижу противоположную тенденцию.
