Спортсмены съезжаются на Олимпиаду. Южная Корея тоже приехала в Токио. И вывесила плакат на своих окнах в Олимпийской деревне: "Но у нас еще осталась поддержка 50 миллионов человек!".
Ну и хорошо! Плакат как плакат. Почему нет? Но в Японии это было влспринято с диким возмущением. Появились пикеты националистов. Скандал в прессе. Наконец, корейцы сами смутились и сняли плакат.
История эта началась в далеком 1592 году. Япония к тому времени пережила период раздробленности и страну объединил Тоетоми Хидэёси. Выходец из простолюдинов, новый правитель вскоре в прямом смысле одурел от бесконтрольной власти. И вообразил себя воплощением бога войны. А вслед за тем вообразил, что Япония и Китай – это одно государство и что полный непорядок состоит в том, что Китай до сих пор не подчинен Японии. Китай он и его окружение при этом представляли весьма смутно даже в чисто географическом плане. Сил у Хидэёси под ружьем (т.е. под новомодной аркебузой и под старым добрым боевым луком) было изрядно, ок 500 000 чел. Но чтобы добраться от Японии до Китая необходимо было пройти через Корею. Корее был поставлен ультиматум "пропустить войска", она отказалась и самураи Хидэёси обрушились на Корею, и с величайшей жестокостью ее почти раздавили.
Тут уместно бы сказать словами Высоцкого: "а в отчаявшемся том государстве ..жил ... бывший лучший, но опальный стрелок". Его звали Ли Сун Син (1545-1598). Стрелок из лука он был действительно феноменальный и блестящий боевой офицер. Сын репрессированного. Дед его еще отчаянно боролся с коррупцией. Конфуцианская честность! И отец пострадал за то же, и сын, как попал на службу, отказался брать взятки и стал с этим делом бороться. Так что переодически оказывался отстраненным от службы, разжалованным и в тюрьме.
После невроятной череды взлетов и падений Ли Сун Син к началу той войны стал командующим корейским флотом. Остроумный флотоводец обшил несколько своих парусников железом, превратив их в своего рода броненосцы. И в ряде сражений разгромил японский флот. Но слишком самостоятельный офицер опять попадает в немилость к государю и оказался в тюрьме... Его соперник, не обремененный конфуцианской моралью, встал во главе корейского флота, к тому времени уже из более чем 200 кораблей. И проиграл все... в морском сражении японцы уничтожили весь корейский флот. Спаслась только одна эскадра с дезертировавшим командующим, 12 кораблей. Все!
Монарху приходится выпустить народного героя Ли Сун Сина и снова поставить его во главе эфемерного флота 12 + еще один построенный им корабль. Японский флот – около 300 кораблей. Государь дает приказ ему оставить корабли и продолжать сражаться на суше.
Вот тут Ли Сун Син и скажет свои слова "Но у нас еще 13 кораблей и не все проиграно". (На эти слова намекал нынешний корейский олимпийский плакат). А дальше случится одно из самых невероятных морских сражений в истории. Узнав о возвращении опасного врага, весь японский флот двинулся, чтобы его уничтожить. Ли Сун Син очень хорошо знал свойства узкого (300 м) пролива Меннян с сильным и переменным течением. И поставил там на якорь свои корабли, наведя пушки на приближающегося неприятеля. Японские корабли не справились с сильным течением, артиллерийским огнем противника и отчаянным маневром Ли Сун Сина. При этом невозможном казалось бы соотношении сил погибает большая часть японского флота.
Ли Сун Син погибнет в следующем сражении от шальной пули. Его дневник – один из величайших памятников литературы Кореи. Ну, а японская оккупационная армия вынуждена будет ретироваться из Кореи. После смерти безумца Хидэёси в том же 1598 году.
Новое правительство Японии сегуна Токугава наладит отношения с чудовищно разоренной его предшественниками Кореей. И простодушно скажет, что все это недоразумение произошло потому, что "мы, японцы, — диковатые варвары". Не хватает, нам, культуры! И... с начала 17 в Корея начнет регулярно отправлять в Японию свои культурные миссии.
Но дух Хидэеси долго еще летал над Японией, как Вы знаете
! Орфография и стилистика автора сохранены
