"Король Лев" появился на экранах в 1994 году и вряд ли навевал российским зрителям мысли о политике и социологии. Просто мультфильм. О противостоянии добра со злом и победе светлого воинства. Спустя три без малого десятилетия оскароносная лента смотрится иначе. За экзотичными ликами африканской фауны заметны узнаваемые социальные типы, за их кличами — идеи и лозунги. А за саванной, где происходит действие, — совсем уж понятно: "Всё, на что падает солнечный свет, — это наше королевство".
Из названия нетрудно догадаться: главные герои представляют семейство кошачьих (хотя и не сетевые котики). Во главе прайда стоит широкогрудый лев Муфаса, чем-то напоминающий Бориса Николаевича. Окружающие его львы и львицы олигархически кормятся с подконтрольных земель. Возникает ощущение авторитарной власти, но это иллюзия. Одно то, что гиены не боятся напасть на малолетнего сына Муфасы, говорит о явной гопницкой безнаказанности. Не то чтобы демократия, конечно. Но автократия весьма либеральная. Бардак, короче. Лихие годы. Однако при мудром и добром правителе.
Муфаса объясняет наследнику: да, мы едим антилоп, но они едят траву, растущую на наших могилах. Бесконечный круг жизни, в котором каждый по праву занимает своё место. И не вздумай кошмарить бизнес!
Сына Муфасы зовут Симба. Он несколько шире элитарного стандарта. Типичный представитель "золотой молодёжи", после личной трагедии и государственного переворота молодой лев уходит из прайда. Погружается в обычную жизнь. Однако усваивает философию "хакуна матата" — "никаких забот". Что вполне укладывается в канву существования стреднестатистического московского "мажора".
У короля есть брат по имени Шрам (в других переводах — Ширам или Скар). Муфаса не любит наглого и коварного Шрама. Брательник общается с королём фамильярно и вызывающе, периодически огрызается на грани вызова. Но король это терпит — ладно, мол, в семье не без урода.
Очевидно, Шрам не просто брат. Это влиятельный руководитель королевской спецслужбы, с прямым выходом на монарха. Отсюда его наглость и интриганство. Заметим, что российский аналог Шрама был не таким смелым и открытым, заискивал перед своим Муфасой.
Важную роль в сюжете играет дерзкая тройка гиен под руководством харизматичной Шендзи, идеолога своей стаи. Можно списать на склонность "диснеевцев" к феминизму, но будем честны: женщины порой дают фору самому жестокому гангстеру противоположного пола. В функции консильери при Шендзи состоит острослов Банзай. Есть ещё громила Эд, который мало говорит, но много делает.
Гиены — классическая ОПГ. Живут близ границ прайда, периодически устраивают налёты. Кого недоглядели львы, зачистят эти пятнистые. Олигархию они ненавидят: "Если бы не львы, главными были бы мы". Банзай не стесняется в выражениях: "Жуткие уроды". Но с оговоркой: все, кроме Шрама. По ходу действия выясняется, что королевский брат-чекист тесно и по-деловому связан с гиенами. "Он не король, но такой обходительный", — в этих словах Шендзи сквозят бандитские упования на переворот.
Шрам подтверждает: "А вот без меня вам не стоит ни счастья, ни сытости ждать". Кстати, он загодя подумал и о подкупе избирателей: "Мой ум и коварство подарят мне царство, и нету сомненья, что всё населенье поймёт, до чего я хорош". Но вот что существенно. Когда Шрам делится с тройкой своим планом, Шендзи, Банзай и Эд обрадованы: короля больше не будет! Как видим, гиены склонны к своеобразному республиканству, хотя бы на уровне "нам менты не кенты". Однако выясняется: король будет — сам Шрам. Уже в этот момент стоило призадуматься. Тем не менее, по отмашке Шендзи, договор с дьяволом был подписан: "Да здравствует король!" Стая впечатляюще марширует перед главарём заговора: "Будьте готовы!"
Задумка удаётся, и Муфаса погибает. (Как мы знаем, евразийскому Шраму не пришлось убивать предшественника: тот сам благословил его.) Симба, обманутый Шрамом, бежит из родных мест. Тройке дан приказ: "Убейте!" Они гонятся за Симбой, но тот отрывается от преследования. Деловитый Банзай недоволен халтурой: "Нужно закончить дело". Но Шендзи влом напрягаться: "Ну, там он в любом случае сам подохнет. А если вернётся, убьём".
"Мы должны воспрять из пепла этой трагедии, — возглашает Шрам в тронной речи (странно, что не Португалию догнать). — И над нами взойдёт заря новой эры, когда львы и гиены сольются воедино ради великого и славного будущего!" Изменники-чекисты смыкаются с бандитами-беспредельщиками. Лавина гиен на глазах оккупирует землю прайда. Типичное вставание с колен. В стороне тяжело вздыхает, печально качая головой, мандрил Рафики — мудрец и мистик, друг покойного Муфасы.
Рафики был ближайшим королевским консильери. Но есть и другой персонаж. Птица-носорог по имени Зазу. Администратор при монархе. Служил Муфасе. Потом служил Шраму. Потом Шрам, утратив нужду в сислибе, засадил его в клетку. Когда гиены пришли требовать жратвы, Шрам предложил им Зазу. Но те брезгливо отказались. И то сказать, кому теперь сислибы нужны?
Но есть прокол, о котором пока не знают. Расчёт Шендзи не оправдался. Симба не подох. Был к тому близок, но спасли два весёлых бомжа — мангуст-сурикат Тимон и кабан-бородавочник Пумба. Они познакомили львёнка с учением "хакуна матата". Друзья живут, не ведая забот и весело танцуя. Бытие миллионов граждан РФ в "тучные нулевые".
На первый взгляд, мангуст и кабан похожи на обывателей. Однако не всё так просто. В их философии заметно влияние панк-культуры. Тимон вопрошает у Симбы: "Ты отверженный? Здорово! Как мы!" Пумба подтверждает: "Где упадём, там и живём". Когда Симбу находит подруга детства львица Нала и возникает призрак свадьбы, Тимон и Пумба огорчены: "И ждут его одни заботы. Печальнейший удел". Очевидно отрицание брака. Да и шире — адаптации вообще.
"Львы едят таких, как мы, — говорит Тимон. — Гиены… Не люблю я гиен". Львы, напоминаем, местная олигархия. Гиены — тоже говорилось выше. Похоже, перед зрителем предстаёт коалиция "глубинного народа", контркультурщиков и передовых слоёв криминалитета. До поры до времени этот социальный конгломерат держался подальше от политики. Но вот — Симба призывает под свои знамёна, и Тимон отвечает тоном весёлой обречённости: "Ну, Симба, если это для тебя важно, мы с тобой до конца". Доигрались. Дотанцевались. Пришло время выбирать и решать. Жёстко и радикально.
Король Шрам развалил прайд, опустошил родовую территорию. Экономика просто угроблена. Ресурсы королевства не могли выдержать прибавления к львам ещё и гиен. Стада сбежали, охотиться стало не на кого. Исчезли пища и вода. Собственно, в поисках еды Нала и набрела на Симбу. "А мы-то жаловались на Муфасу", — крамольно сетует Банзай. Но Шраму это безразлично, вину за развал он валит на Сараби, вдову Муфасы, с её охотничьей командой. Королю нужна опора на свору отморозков, иначе он ни дня не продержится на троне. Ради власти Шрам пошёл на коррупционное разрушение собственной кормовой базы. Экономика принесена в жертву политике. "Путину невыгодно" — ага, как же, много вы понимаете в выгодах.
Узурпатор опирается на самую продажную часть криминалитета. Готовую предать свои же классовые интересы. Собственно, ещё до прихода к власти Шрам произнёс историческую фразу: "Я окружён идиотами". Вспоминается другая цитата: "Он несёт иногда такую пургу…" Коррупция и опора на худших. Известная опять же ситуация.
"Мы будем сражаться вот за это?! — поражается Тимон, глядя на владения Шрама, принадлежавшие Муфасе и украденные у Симбы. Впрочем, он оптимист: — Ремонтик тут не помешает…"
Нала рада, что Симба нашёлся, и надеется на него. Надо спасать прайд! Но Симба не хочет возвращаться к своей миссии и прежней жизни. Хакуна матата! Нала уговаривает, настаивает: есть заботы, есть обязанности! Однако Симба не тот. Нала близка к отчаянию.
Убеждает льва не подруга детства, а друг отца. "Перемены — это хорошо, — веско ставит Рафики. — Прошлое причиняет боль. Одно из двух: можно или от него прятаться, или извлечь урок". Мандрил умеет внушать, а в небе образ Муфасы. Симба решается на выбор. И вместе с "глубинным народом" поднимает восстание.
Приходит расплата за долгие унижения, идёт жестокий бой. Львицы месятся с гиенами, Пумба шурует клыками, мастер боевых искусств Рафики превращает посох мудрости в боевой жезл и отражает удары шести гиен. Симба вступает в античный поединок с убийцей своего отца. Успех в драке переменчив. Когда Шраму кажется, будто победа рядом, он заговаривает языком всяких соловьёв-медведёв. Только, в отличие от них, говорит правду: "Я убил Муфасу". Когда же начинает проигрывать, делается восхитительно толерантным.
"Открой правду!" — требует сын Муфасы. "Но ведь правда у каждого своя", — отвечает убийца Муфасы. В переводе на современный россиянский: "Не всё так однозначно". Но эти подлянки уже мимо, их некому слушать. Ибо однозначно — всё.
На грани конца Шрам ещё пытается вывернуться. Бьёт на жалость, переводит стрелки: "Мы же родственники. Ну, а гиены… Вот они наши враги. Во всём виноваты они. Это их идея". Наследственно добродушный Симба готов его отпустить: "Я не такой, как ты". За что, конечно, тут же получает "спасибо" — и удар со спины. Наступает последний, самый чудовищный раунд. Симба сбрасывает узурпатора с обрыва в ущелье.
Шрам ещё жив, но его уже ждут. Все трое. "Друзья", — приветствует гиен поверженный хозяин. "Друзья? — отрезает Шендзи. — По-моему, он сказал, что мы враги". Братва всё помнит, и судьба тирана незавидна.
В мультфильме мы видим два лагеря. Лев-элитарий Шрам — и лев-элитарий Симба. Сообщество гиен — сообщество Тимона и Пумбы. Много похожего. Но первые бьются за рабство и смерть, вторые — за свободу и жизнь. "Хакуна матата! Знай свои права!" — спето не для красного словца.
Вряд ли мы увидим что-то новое. Даже такие харизматичные и способные деспоты, как Шрам, рано или поздно терпят крах. Что уж говорить о безликих и бесталанных?
! Орфография и стилистика автора сохранены
