Я всегда считал, что советизм – явление не политическое, не экономическое и не социальное, а нравственное. Что такое засекречивание архивов? Это откровенное признание: правда – это то, что нам, начальству, выгодно, а что невыгодно – это неправда. А кто не согласен – для тех есть законы об оскорблении ветеранов, о клевете и разжигании социальной розни (например, к "бойцам" расстрельных команд НКВД). Ведь если архивы закрыты, не докажешь, что что клевета, а что правда.
Главная цель – чтобы люди смирились. Говорят тебе – Навальный сам себя отравил; что задержанной девушке надели на голову пакет, чтобы "дать подышать"; что заключённого пытали потому, что он плохо себя вёл. А вы верьте, иначе найдут статью, и вам тоже "дадут подышать".
Так было в совке: Конституция (до 1978 года) не запрещала создания ни партий, ни свободных профсоюзов, ни издания независимых СМИ, не запрещала и выезд за рубеж. Пожалуйста, товарищи, создавайте, издавайте, выезжайте! Нет, почему-то не создавали, не издавали и не выезжали. А если пытались, сразу оказывалось, что это – отщепенцы, клевещущие на советский народ, тунеядцы, хулиганы и агенты ЦРУ.
Все же знали, что это враньё! И следователи, и судьи, и публика. Но правда была ликвидирована как таковая и заменена враньём.
И все к этому привыкли, и даже в частных разговорах за рюмкой искренне клеймили Сахарова и Солженицына, Пастернака с Бродским. Потому, что они взывали к ненавистному – чести, совести и достоинству. А ведь человек – эта такая скотина, которая, если знает, что у него чести, совести и тем более достоинства нет, то всё это ему втройне ненавистно. Потому, что он чувствует себя ущербным, недочеловеком каким-то. Каковым, собственно, и является. Более того – трусом и ничтожеством. А это очень обидно.
Простому дикарю проще: он ходит себе весь в г*** и кровище – и не понимает, что он дикарь. А дикарю советскому трудно: он-то спинным мозгом чувствует, что он, в общем, не заслуживает ничего, кроме плевка в лицо. И от этого очень хочет кого-нибудь оплевать, закидать какашками, а лучше – расстрелять. Желательно ещё и премию за это получить…
Засекречивание архивов – это очередной шаг к расчеловечиванию, к опусканию на колени, к самой чистой оруэлловщине. Старик-то Оруэлл знал, о чём писал: сам когда-то был коммунистом. Но он заглянул в бездну – и ужаснулся. Не захотел прощаться с честью совестью и достоинством. Это называется – сильный человек. Куда проще встать на четвереньки, начать кусаться и выть. Чего от нас и ждут.
! Орфография и стилистика автора сохранены
